Светлана де Роган-ЛевашоваОткровение
Часть 1. Детство. Том 1. Пробуждение
Оглавление
- Предисловие
- Пояснение первое
- Глава 1. Начало
- Глава 2. Друг
- Глава 3. Первые «ласточки»
- Глава 4. Потеря
- Глава 5. Реальность
- Глава 6. Первый контакт
- Глава 7. Тест
- Глава 8. Прощание
- Глава 9. Пробуждение
- Глава 10. Будни
- Глава 11. Соседи
- Глава 12. Пряники
- Глава 13. Огонь, который не грел
- Глава 14. Одиночество
- Глава 15. Голодание
- Глава 16. Контакт-2
- Глава 17. Результат
- Глава 18. Обезболивание
- Глава 19. Соседка
- Глава 20. Необычное спасение
|
- Глава 21. Неожиданные гости
- Глава 22. Полтергейст
- Глава 23. Авария
- Глава 24. Ангел
- Глава 25. Стелла
- Глава 26. Стелла-2. Гарольд
- Глава 27. Стелла-3. Аксель
- Глава 28. Стелла-4. Астрал
- Глава 29. Стелла-5. Светило. Ад. Изольда
- Глава 30. Стелла 6. Ментал
- Глава 31. Вэя – Другие миры
- Глава 32. Родители
- Глава 33. Сюрприз
- Глава 34. Печаль
- Глава 35. Изидора
- Глава 36. Изидора-2. Рим
- Глава 37. Изидора-3. Mэтэора
- Глава 38. Изидора-4. Потеря
- Глава 39. Изидора-5. Тьма
- Глава 40. Изидора-6. Светодар
|
Предыдущий фрагмент текста
4. Потеря
Жгучая, незнакомая боль швырнула меня в чужой и холодный мир взрослых людей, уже никогда больше не давая
возможности вернуться назад. Мой хрупкий, светлый, сказочный детский мир разбился на тысячи мелких кусочков,
которых (я откуда-то знала) мне уже никогда не удастся полностью восстановить. Конечно же, я всё ещё оставалась
малым шестилетним ребёнком, с моими грёзами и фантазиями, но в то же время я уже знала наверняка, что не
всегда этот наш удивительный мир бывает так сказочно красив, и не всегда в нём, оказывается, безопасно
существовать…
Я помню, как буквально за несколько недель до того страшного дня, мы сидели с дедушкой в саду и «слушали»
закат. Дедушка почему-то был тихим и грустным, но эта грусть была очень тёплой и светлой, и даже какой-то глубоко
доброй… Теперь-то я понимаю, что он тогда уже знал, что очень скоро будет уходить… Но, к сожалению, не знала
этого я.
– Когда-нибудь, через много, много лет… когда меня уже не будет рядом с тобой, ты так же будешь смотреть на
закат, слушать деревья… и может быть вспоминать иногда своего старого деда, – журчал тихим ручейком дедушкин
голос. – Жизнь очень дорога и красива, малыш, даже если временами она будет казаться тебе жестокой и несправедливой...
Что бы с тобой не случилось, запомни: у тебя есть самое главное – твоя честь и твоё человеческое
достоинство, которых никто у тебя не может отнять, и никто не может их уронить, кроме тебя… Храни
это, малыш, и не позволь никому тебя сломать, а всё остальное в жизни восполнимо...
Он качал меня, как маленького ребёнка, в своих сухих и всегда тёплых руках. И было так удивительно покойно, что
я боялась дышать, чтобы случайно не спугнуть этот чудесный миг, когда согревается и отдыхает душа, когда весь мир
кажется огромным и таким необычайно добрым… как вдруг до меня дошёл смысл его слов!!!
Я вскочила, как взъерошенный цыплёнок, задыхаясь от возмущения и, как назло, никак не находя в своей
«взбунтовавшейся» голове таких нужных в этот момент слов. Это было так обидно и совершенно несправедливо!..
Ну почему в такой чудесный вечер ему вдруг понадобилось заводить речь о том грустно-неизбежном, что
(уже понимала даже я) рано или поздно должно будет произойти?!. Моё сердце не хотело этого слушать и не хотело
такого «ужаса» принимать. И это было совершенно естественно – ведь все мы, даже дети, настолько не хотим признавать
себе этот грустный факт, что притворяемся, будто оно не произойдёт никогда. Может быть с кем-то, где-то,
когда-то, но только не с нами... и никогда…
Естественно, всё обаяние нашего чудесного вечера куда-то исчезло и уже не хотелось ни о чём больше мечтать.
Жизнь опять же давала мне понять, что, как бы мы ни старались, не столь уж и многим нам по-настоящему дано
право в этом мире располагать… Смерть моего дедушки по-настоящему перевернула всю мою жизнь в буквальном
смысле этого слова. Он умер на моих детских руках, когда мне было всего-навсего шесть лет. Случилось это ранним
солнечным утром, когда всё вокруг казалось таким счастливым, ласковым и добрым. В саду радостно перекликались
первые проснувшиеся птицы, весело передавая друг другу последние новости. Tолько-только открывала свои yмытые
утренней росой глаза разнеженная последним утренним сном розовощёкая заря. Воздух благоухал удивительно
«вкусными» запахами летнего буйства цветов.
Жизнь была такой чистой и прекрасной!.. И уж никак невозможно было представить, что в такой сказочно-чудесный
мир могла вдруг безжалостно ворваться беда... Она просто не имела на это никакого права!!! Но не напрасно
же говорится, что беда всегда приходит незванно, и никогда не спрашивает разрешения войти. Так и к нам в это утро
она вошла не постучавшись, и играючи разрушила мой, так вроде бы хорошо защищённый, ласковый и солнечный
детский мир, оставив только нестерпимую боль и жуткую, холодную пустоту первой в моей жизни утраты…
В это утро мы с дедушкой, как обычно, собирались пойти в наш любимый лес за земляникой, которую я очень
любила. Я спокойно ждала его на улице, как вдруг мне почудилось, что откуда-то подул пронизывающий ледяной
ветер, и на землю опустилась огромная чёрная тень. Стало очень страшно и одиноко… В доме кроме дедушки в тот
момент никого не было, и я решила пойти посмотреть, не случилось ли с ним чего-то. Дедушка лежал на своей кровати
очень бледный и я почему-то сразу поняла, что он умирает. Я бросилась к нему, обняла и начала трясти, пытаясь во
что бы то ни стало вернуть назад… Потом стала кричать, звать на помощь. Было очень странно – никто меня почему-то
не слышал и не приходил, хотя я знала, что все находятся где-то рядом и должны меня услышать наверняка. Я тогда
ещё не понимала, что это кричала моя душа…
У меня появилось жуткое ощущение, что время остановилось, и мы оба в тот момент находимся вне его. Как
будто кто-то поместил нас обоих в стеклянный шар, в котором не было ни жизни, ни времени… И тут я почувствовала,
как все волосы на голове встают дыбом. Я никогда не забуду этого ощущения, даже если проживу сто лет!..
Я увидела прозрачную светящуюся сущность, которая вышла из тела моего дедушки и, подплыв ко мне, начала
мягко в меня вливаться… Сначала я сильно испугалась, но сразу же почувствовала успокаивающее тепло и почему-то
поняла, что ничего плохого со мной не может случиться. Сущность струилась светящимся потоком, легко и мягко
вливаясь в меня, и становилась всё меньше и меньше, как бы понемножку «тая»... А я ощущала своё тело огромным,
вибрирующим и необычайно лёгким, почти что «летящим».
Это был момент слияния с чем-то необыкновенно значительным, всеобъемлющим, чем-то невероятно для меня
важным. А потом была жуткая, всепоглощающая боль потери… Которая нахлынула чёрной волной, сметая на своём
пути любую мою попытку ей противостоять… Я так плакала во время похорон, что мои родители начали бояться,
что заболею…
Боль полностью завладела моим детским сердечком и не хотела отпускать… Мир казался пугающе холодным и
пустым… Я не могла смириться с тем, что моего дедушку сейчас похоронят, и я не увижу его уже никогда!.. Я злилась
на него за то, что он меня оставил, и злилась на себя, что не сумела его спасти. Жизнь была жестокой и несправедливой...
И я ненавидела её за то, что приходилось его хоронить. Наверное, поэтому это были первые и последние похороны,
при которых я присутствовала за всю мою дальнейшую жизнь…
5. Реальность
После я ещё очень долго не могла придти в себя, стала замкнутой, и очень много времени проводила в одиночестве,
чем до глубины души огорчала всех своих родных. Но мало-помалу жизнь брала своё. И спустя какое-то время я
потихонечку начала выходить из того глубоко изолированого состояния, в которое погрузила себя сама, и выходить
из которого оказалось весьма и весьма непросто... Мои терпеливые и любящие родители пытались мне помочь, как
могли. Но при всём их старании, они не знали, что по-настоящему я больше уже не была одна – что мне, после всех
моих переживаний, вдруг открылся ещё более необычный и фантастический мир, чем тот, в котором я уже какое-то
время жила. Мир, который превосходил своей красотой любые воображаемые фантазии, и который (опять же!)
подарил мне со своей необыкновенной сущностью мой дед... Это было ещё более удивительно чем всё то, что
происходило со мною раньше. Только почему-то на этот раз мне уже не хотелось ни с кем этим делиться…
Дни шли за днями. В моей повседневной жизни я была абсолютно нормальным шестилетним ребёнком,
который имел свои радости и горести, желания и печали и такие неисполнимо-радужные детские мечты… Я гонялась
за голубями, обожала ходить с родителями к реке, играла с друзьями в детский бадминтон, помогала, в силу своих
возможностей, маме и бабушке в саду, читала свои любимые книжки, училась игре на фортепиано. Другими словами
– жила самой нормальной обычной жизнью всех маленьких детей. Только беда-то была в том, что Жизни у
меня к тому времени были уже две… Я как будто жила в двух совершенно разных мирах: первый – это был
наш обычный мир, в котором мы все каждый день живём, и второй – это был мой собственный «скрытый» мир, в
котором жила только моя душа. Мне становилось всё сложнее и сложнее понять, почему то, что происходило со
мной, не происходило ни с одним из моих друзей?
Я стала чаще замечать, что, чем больше я делилась своими «невероятными» историями с кем-либо из моего
окружения, тем чаще чувствовалась с их стороны странная отчуждённость и недетская настороженность. Это ранило,
и от этого становилось очень грустно. Дети любопытны, но они не любят непонятное. Они всегда как можно быстрее
стараются докопаться своим детским умом до сути происходящего, действуя по принципу: «что же это такое и с
чем его едят?»… И если они не могут этого понять – оно становится «чужеродным» для их повседневного окружения
и очень быстро уходит в забытье. Вот таким «чужеродным» понемножку начала становиться и я…
Я начала постепенно понимать, что мама была права, советуя не рассказывать обо всём моим друзьям. Вот только
я никак не могла понять – почему они не хотят этого знать, ведь это было так интересно! Так, шаг за шагом, я пришла
к грустному пониманию, что я, должно быть, не совсем такая, как все. Когда я однажды спросила маму об этом «в
лоб», она мне ответила, что я не должна грустить, а наоборот, должна гордиться, потому что это – особый талант.
Честно говоря, я никак не могла понять, что же это за такой талант, от которого шарахались все мои друзья?.. Но
это была реальность, и мне приходилось с ней жить. Поэтому я пробовала к ней как-то приспособиться и старалась
как можно меньше распространяться о своих странных «возможностях и талантах» в кругу своих знакомых и друзей…
Хотя иногда это проскальзывало помимо моей воли, как, например, я часто знала, что произойдёт в тот или
другой день или час с тем или иным из моих друзей и хотела им помочь, предупреждая об этом. Но, к моему великому
удивлению, они предпочитали ничего не знать и злились на меня, когда я пыталась им что-то объяснить. Тогда я
впервые поняла, что не все люди любят слышать правду, даже если эта правда могла бы им как-то помочь… И
это открытие, к сожалению, принесло мне ещё больше печали.
|