Светлана де Роган-ЛевашоваОткровение
Часть 1. Детство. Том 1. Пробуждение
Оглавление
- Предисловие
- Пояснение первое
- Глава 1. Начало
- Глава 2. Друг
- Глава 3. Первые «ласточки»
- Глава 4. Потеря
- Глава 5. Реальность
- Глава 6. Первый контакт
- Глава 7. Тест
- Глава 8. Прощание
- Глава 9. Пробуждение
- Глава 10. Будни
- Глава 11. Соседи
- Глава 12. Пряники
- Глава 13. Огонь, который не грел
- Глава 14. Одиночество
- Глава 15. Голодание
- Глава 16. Контакт-2
- Глава 17. Результат
- Глава 18. Обезболивание
- Глава 19. Соседка
- Глава 20. Необычное спасение
|
- Глава 21. Неожиданные гости
- Глава 22. Полтергейст
- Глава 23. Авария
- Глава 24. Ангел
- Глава 25. Стелла
- Глава 26. Стелла-2. Гарольд
- Глава 27. Стелла-3. Аксель
- Глава 28. Стелла-4. Астрал
- Глава 29. Стелла-5. Светило. Ад. Изольда
- Глава 30. Стелла 6. Ментал
- Глава 31. Вэя – Другие миры
- Глава 32. Родители
- Глава 33. Сюрприз
- Глава 34. Печаль
- Глава 35. Изидора
- Глава 36. Изидора-2. Рим
- Глава 37. Изидора-3. Mэтэора
- Глава 38. Изидора-4. Потеря
- Глава 39. Изидора-5. Тьма
- Глава 40. Изидора-6. Светодар
- Глава 41. Изидора-7. Катары
|
Предыдущий фрагмент текста
19. Соседка
Насколько я себя помню, меня всегда привлекала в людях жажда жизни и умение находить радость даже в самых
безнадёжных или грустных жизненных ситуациях. Сказать проще – я всегда любила «сильных духом» людей. Настоящим
примером «выживания» в то время была для меня наша молодая соседка – Леокадия. Мою впечатлительную детскую
душу поражало её мужество и её по-настоящему неистребимое желание жить. Леокадия была моим светлым
кумиром и наивысшим примером того, как высоко человек способен вознестись над любым физическим недугом,
не давая этому недугу разрушить ни его личность, ни его жизнь…
Некоторые болезни излечимы, и нужно только лишь терпение, чтобы дождаться, когда же это наконец-то
произойдёт. Её же болезнь была с ней на всю её оставшуюся жизнь и никакой надежды когда-то стать
нормальным человеком у этой мужественной молодой женщины, к сожалению не было.
Судьба-насмешница обошлась с ней очень жестоко. Когда Леокадия была ещё совсем маленькой, но абсолютно
нормальной девочкой, ей «посчастливилось» очень неудачно упасть с каменных ступенек и сильно повредить
себе позвоночник и грудную кость. Врачи поначалу даже не были уверены, сможет ли она вообще когда-то ходить.
Но спустя какое-то время, этой сильной, жизнерадостной девочке всё-таки удалось, благодаря её решительности и
упорству, подняться с больничной койки и медленно, но уверенно начать заново делать свои «первые шаги»...
Вроде бы всё кончилось хорошо. Но через какое-то время, к всеобщему ужасу, у неё спереди и сзади начал расти
огромный, совершенно жуткий горб, который позже буквально изуродовал её тело до полной неузнаваемости… И, что
было самое обидное – природа, как бы издеваясь, наградила эту голубоглазую девочку изумительно красивым, светлым
и утончённым лицом, тем самым, как бы желая показать, какой дивной красавицей она могла бы быть, если бы ей не
была приготовлена такая жестокая судьба...
Я даже не пытаюсь себе представить, через какую душевную боль и одиночество должна была пройти эта
удивительная женщина, пытаясь ещё маленькой девочкой как-то привыкнуть к своей страшной беде. И как
она могла выжить и не сломаться, когда много лет спустя, став уже взрослой девушкой, должна была смотреть на себя
в зеркало и понимать, что простое женское счастье ей не дано испытать никогда, каким бы хорошим и добрым человеком
она не являлась… Она принимала свою беду с чистой и открытой душой и видимо именно это помогло ей сохранить
очень сильную веру в себя, не обозлившись на окружающий мир и не плача над своей злой, исковерканной судьбой.
До сих пор я, как сейчас, помню её неизменную тёплую улыбку и радостные светящиеся глаза, встречавшие нас
каждый раз, вне зависимости от её настроения или физического состояния (а ведь очень часто я чувствовала, как
по-настоящему ей было тяжело)… Я очень любила и уважала эту сильную, светлую женщину за её неиссякаемый
оптимизм и её глубокое душевное добро. А уж, казалось, как раз она-то и не имела ни малейших причин верить тому
же самому добру, потому что во многом никогда так и не смогла почувствовать, что это такое по-настоящему
жить. Или, возможно, почувствовала намного глубже, чем могли чувствовать это мы?..
Я была тогда ещё слишком маленькой девочкой, чтобы понять всю бездну различия между такой искалеченной
жизнью и жизнью нормальных, здоровых людей, но я прекрасно помню, что даже много лет спустя, воспоминания о
моей чудесной соседке очень часто помогали мне переносить душевные обиды и одиночество, когда не сломаться
было по-настоящему очень и очень тяжело.
Я никогда не понимала людей, которые вечно были чем-то недовольны и постоянно жаловались на свою, всегда
неизменно «горькую и несправедливую», судьбу... И я никогда не понимала причину, которая давала им право
считать, что счастье заранее предназначено им уже с самого их появления на свет и, что они имеют, ну
прямо-таки «законное право» на это, ничем не нарушаемое (и совершенно незаслуженное!) счастье...
Я же такой уверенностью об «обязательном» счастье никогда не страдала и наверное поэтому не считала свою
судьбу «горькой или несправедливой», а наоборот, была в душе счастливым ребёнком, что и помогало мне преодолевать
многие из тех препятствий, которые очень «щедро и постоянно» дарила мне моя судьба… Просто иногда случались
короткие срывы, когда бывало очень грустно и одиноко, и казалось, что стоит только внутри сдаться, не искать больше
причин своей «необычности», не бороться за свою «недоказанную» правду, как всё сразу же станет на свои места…
И не будет больше ни обид, ни горечи незаслуженных упрёков, ни ставшего уже почти постоянным одиночества.
Но на следующее утро я встречала свою милую, светящуюся, как яркое солнышко, соседку Леокадию, которая
радостно спрашивала:
– Какой чудесный день, не правда ли?..
И мне, здоровой и сильной, тут же становилось очень стыдно за свою непростительную слабость и, покраснев, как
спелый помидор, я сжимала свои, тогда ещё маленькие, но достаточно «целеустремлённые» кулаки и снова готова
была кинуться в бой со всем окружающим миром, чтобы ещё более яростно отстаивать свои «ненормальности» и саму
себя…
Помню, как однажды, после очередного «душевного смятения», я сидела одна в саду под своей любимой старой
яблоней, мысленно пыталась «разложить по полочкам» свои сомнения и ошибки, и была очень недовольна тем, какой
получался результат. Моя соседка, Леокадия, под своим окном сажала цветы (чем с её недугом было очень трудно
заниматься) и могла прекрасно меня видеть. Наверное, ей не очень понравилось моё тогдашнее состояние (которое
всегда, несмотря на то, хорошее оно или плохое, было написано на моём лице), потому что она подошла к забору и
спросила – не хочу ли я позавтракать с ней её пирожками?
Я с удовольствием согласилась – её присутствие всегда было очень приятным и успокаивающим, так же, как всегда
вкусными были и её пирожки. А ещё мне очень хотелось с кем-то поговорить о том, что меня угнетало уже несколько
дней, а делиться этим дома почему-то в тот момент не хотелось. Наверное, просто иногда мнение постороннего человека
могло дать больше «пищи для размышлений», чем забота и неусыпное внимание вечно волновавшихся за меня бабушки
или мамы. Поэтому я с удовольствием приняла предложение соседки и пошла к ней завтракать, уже издали чувствуя
чудодейственный запах моих любимых вишнёвых пирожков.
Я не была очень «открытой», когда дело касалось моих «необычных» способностей, но с Леокадией я время от
времени делилась какими-то своими неудачами или огорчениями, так как она была по-настоящему отличным слушателем
и никогда не старалась просто «уберечь» меня от каких либо неприятностей, что, к сожалению, очень часто делала мама
и что иногда заставляло меня закрыться от неё намного более, чем мне этого хотелось бы. В тот день я рассказала
Леокадии о своём маленьком «провале», который произошёл во время моих очередных «экспериментов», и который
меня сильно огорчил.
– Не стоит так переживать, милая, – сказала она. – В жизни не страшно упасть, ВАЖНО ВСЕГДА УМЕТЬ
ПОДНЯТЬСЯ.
Прошло много лет с того чудесного тёплого завтрака, но эти её слова навсегда впечатались в мою память и стали
одним из «неписанных» законов моей жизни, в которой «падать», к сожалению, мне пришлось очень много раз, но до
сих пор всегда удавалось подняться.
Проходили дни, я всё больше и больше привыкала к своему удивительному и такому ни на что не похожему миру
и несмотря на некоторые неудачи, чувствовала себя в нём по-настоящему счастливой. К тому времени я уже чётко
поняла, что не смогу найти никого, с кем могла бы открыто делиться тем, что со мной постоянно происходило, и уже
спокойно принимала это, как должное, больше не огорчаясь и не пытаясь кому-то что-то доказать. Это был мой
мир, и если он кому-то не нравился, я не собиралась никого насильно туда приглашать.
Помню позже, читая одну из папиных книг, я случайно наткнулась на строки какого-то старого философа, которые
были написаны много веков назад и которые меня тогда очень обрадовали и несказанно удивили:
«Будь, как все, иначе жизнь станет невыносимой. Если в знании или умении оторвёшься от нормальных людей
слишком далеко, тебя перестанут понимать и сочтут безумцем. В тебя полетят камни, от тебя отвернётся твой друг»…
Значит уже тогда (!) на свете были «необычные» люди, которые по своему горькому опыту знали, как это
всё непросто и считали нужным предупредить, а если удастся – и уберечь таких же «необычных», какими были они
сами, людей!!!
Эти простые слова когда-то давно жившего человека согрели мою душу и поселили в ней крохотную надежду,
что когда-нибудь я возможно и встречу кого-то ещё, кто будет для всех остальных таким же «необычным»,
как я сама, и с кем я смогу свободно говорить о любых «странностях» и «ненормальностях», не боясь, что меня
воспримут «в штыки» или, в лучшем случае, просто безжалостно высмеют. Но эта надежда была ещё настолько
хрупкой и для меня невероятной, что я решила поменьше увлекаться, думая о ней, чтобы в случае неудачи не было
бы слишком больно «приземляться» с моей красивой мечты в жёсткую реальность…
Даже из своего короткого опыта я уже понимала, что во всех моих «странностях» не было ничего плохого или
отрицательного. А если иногда какие-то из моих «экспериментов» и не совсем получались, то отрицательное действие
теперь проявлялось уже только на меня, но не на окружающих меня людей. Ну, а если какие-то друзья, из-за боязни
быть вовлечёнными в мои «ненормальности», от меня отворачивались – то такие друзья мне были просто не нужны…
И ещё я знала, что моя жизнь кому-то и для чего-то видимо была нужна, потому что, в какую бы опасную
«передрягу» я ни попадала, мне всегда удавалось из неё выйти без каких-либо негативных последствий, и всегда
как-будто кто-то неизвестный мне в этом помогал. Как, например, и произошло тем же летом в момент, когда я чуть
было не утонула в нашей любимой реке Нямунас...
|